Как уже известно, готовы результаты судебно-психологической экспертизы военнослужащего 102-й российской военной базы Валерия Пермякова, который обвиняется в убийстве  семи членов армянской семьи Аветисян.

Shabat.am по этой теме задал несколько вопросов кандидату юридических наук, эксперту Русско-Армянского Содружества Денису Дворникову.

-Господин Дворников, когда-то  Вы назвали Пермякова плодом геноцида. Скажите пожалуйста  за это время изменилось ли ваше мнение, следили  ли вы за ходом событий и что вы можете сказать про дело Пермякова.

- Под «плодом геноцида» я имел в виду ту многолетнюю отрицательную селекцию, которую наш русский народ пережил за последние 100 лет. Этим я хотел ответить на вопрос, откуда берутся такие существа в нашем обществе. Насилие над русским народом, которое началось в 1917 году и местами продолжается до сих пор, дает вот такие гнилые плоды. Но тем не менее, наша нация оказалась живучая и такие вот «пермяковы» это единицы. Могу вам с уверенностью сказать, что за Пермякова стыдно было всем. Но еще более жгучим и болезненным чувством стали переживания о погибшей семье. Такие трагедии в голове не укладываются. Даже в нашей жестокой современности. Рассматривая дело Пермякова, очень трудно отделаться от какого-то ощущения недосказанности. Интуитивно понимаешь, что слишком много нестыковок и совпадений. Я разговаривал с разными экспертами по Южному Кавказу. Многие признавались, что у них есть веские подозрения, что речь может идти и о спецоперации по вытеснению российской базы из Армении. Если это так, то в этой провокации могли участвовать влиятельные мировые политические центры и есть большая вероятность, что правду мы так и не узнаем. 

-Уже готовы результаты судебно-психологической экспертизы Пермякова. По этим данным он признан вменяемым, то есть он контролировал свои действия. В деле есть много вопросов, например-почему за это время все еще не понятны мотивы убийства. Что вы можете сказать по этому поводу.

-Как я уже сказал, нестыковок много. Один мой университетский приятель очень страдал от дедовщины в армии. Это было начало 90-х годов и царил полнейший бардак. Дошло до того, что его просто выкинули из окна казармы. Но он оправился и понял, что нужно бежать. Приятель рассказывал, как скрывался, украл в каком-то дворе гражданскую одежду, где-то просил еду. Его задача была выжить и добраться до дома, а не срывать обиду на жителях. Без серьезного психического повреждения убить шесть человек, включая детей на мой обывательский взгляд – невозможно. Убегающий из казармы солдат ищет тишины, а не крови. Значит есть основания подозревать, что дезертир находился под каким-то внешним влиянием. Что это могло быть? Какой-то препарат, который меняет сознание, а потом бесследно исчезает из организма? Какая-то угроза или кровавая сделка с неизвестными кукловодами? В наше время ничего нельзя отрицать. Тем более на важном стыке геополитических интересов мировых финансово-нефтяных центров.  

- Родственники убитых все ровно не верят, что убийство совершил Пермяков. Они считают, что Пермяков действовал не один, кто-то направлял его действия. Они требуют откровенного рассмотрения дела. По вашему мнению почему в деле Пермякова есть столько непонятных и моментов и почему оно такое таинственное.

-Родственников можно понять. Даже находясь в огромном горе, когда сердце от боли ищет простых и понятных ответов, на вопрос «за что?», они чувствуют, что дело запутанное. Мы живем в эпоху действительно продвинутых технологий. Например, яды, которые не могут быть замечены никакой судмедэкспертизой, существуют уже довольно давно. Почему бы не существовать аналогичным психотропным препаратам, вызывающим агрессию, но при этом не влияющим на показатели вменяемости? Для современной, а тем более военной фармакологии, такая задача вполне посильная.

-Есть мнение, что предварительное расследование дело завершится в конце этого месяца. Как Вы считаете, может ли такое случится, имея ввиду то обстоятельство, что мотив убийства не раскрыт.

-Я думаю, что многим, и в России, и в Армении, очень хочется положить это дело на полку, поскольку трагедия гюмрийской семьи - большая заноза в наших отношениях. Доказать участие третьих сил юридически довольно трудно. А если и можно, то это грозит не просто взрывом общественного мнения, а большой войной в регионе. Думаю, что для Пермякова все закончится пожизненным заключением.  А для всех нас – еще одной трагической загадкой и поводом для конспирологических рассуждений на долгие годы.